Этими словами, только на первый взгляд кажущимися пафосными, хочу начать разговор. Когда-то, больше ста лет назад, их произнёс русский дворянин, писатель, философ Иван Александрович Ильин. В них содержится глубинный смысл и одновременно предостережение, чтобы помнили мы, педагоги, что держим в своих руках, что нам поручено.

Наверное, не риторическим узором звучат слова Е.Евтушенко о том, что «поэт в России — больше, чем поэт», а подлинной сутью. И если спроецировать эту фразу на многие профессии и роли, то, наверное, и врач в России должен быть больше, чем врачом, и историк — больше, чем историком, и точно так же — реставратор, пекарь, фотограф, и, конечно, учитель…
Известно, что человек может дать другому только лишь то, что сам имеет. И приходя к детям, учитель должен быть настолько наполнен, чтобы его знаний, таланта, а пуще всего — сердца хватило бы каждому. Не всем. А каждому.
Когда спрашивают будущего педагога, почему он выбирает путь учительства, часто слышится ответ: люблю детей. Любить детей легко. Полюби каждого ребёнка — и этого, гиперактивного, который не может и минуты усидеть на месте, и этого, который после донецких обстрелов вскакивает во время урока и, падая на диван, выкрикивает: «Хочу домой!» Полюби и этого, как тетива натянутого — того, что прошлой весной маму свою в петле увидел…
А для чего вообще ребёнку школа, образование, для чего науки? Неужели только лишь для того, чтобы он стал успешным профессионалом? Неужели для пресловутой начитанности и высокого IQ? А вот учитель царского наследника, Василий Андреевич Жуковский, полагал, что цель воспитания идентична цели человеческой жизни. И поэтому, размышляя о насущных задачах педагогики, доктор педагогических наук Людмила Александровна Рапацкая предостерегает, что для педагогики «пагубны представления об образовании как о процессе развития интеллекта и опыте получения информации».
И вот, кстати, в таком официальном документе как «Профессиональный стандарт педагога», есть такой пункт: «Педагог должен уметь находить ценностный аспект учебного знания и информации и обеспечивать его понимание и переживание учащимися».
Значит, учитель в первую очередь сам должен провести через своё сердце и ум всё, что хочет донести до ребёнка.
А как ребёнок поймёт и сумеет пережить то, к чему равнодушен сам учитель? Недавно мне встретилась ученица, которая год назад окончила начальную школу и вышла из нашей маленькой гавани в «море-океан» — школу среднюю. Спрашиваю, кто ведёт в их школе истоки (вопрос не праздный, потому как уже четвёртый год руковожу городским методическим объединением учителей истоков, и тема кадров всегда очень болезненна). Получаю от ученицы неожиданный, как удар, ответ: «Какая-то страшная женщина…» «А о чём беседуете?» — спрашиваю девочку. Тут она опустила плечи, как уставшая птичка — крылья, и безрадостно ответила с горьким вздохом: «О видах топоров».
Нет, не нужна детям эта мёртвая информация, не нужна сухая осведомлённость — нужна радость, нужно удивление, нужна тайна, без которой немыслимо ни одно детство! И учителю над этим придётся серьёзно трудиться. Никогда ребёнок не полюбит предмет, если вести его станет равнодушный человек.
Одна моя коллега, вспоминая о своих учебных предпочтениях и «пробелах», сказала мне: «Я не люблю и не понимаю историю. Ну не встретился мне учитель!» А я подумала: как это важно — встретить учителя. И не только истории или ещё какого-либо предмета. Как важно встретить УЧИТЕЛЯ! Ведь если человек не встретил настоящего учителя на жизненной дороге, пусть одного-единственного, как ему идти дальше? И если эта встреча не произошла, значит, что-то важное не случилось в жизни человека…
…А помнят учителей всю жизнь…
Мой папа до сих пор с упоением рассказывает об уроках астрономии, которые вёл учитель на крыше школы в ясные южные ночи! О пионервожатом, который ныне стал известным академиком в Москве. Это он в благословенном апреле 61-го собрал всех ребят в актовый зал, чтобы прозвучала та великая весть! Физика, черчение, математика велись в школе так, что это впоследствии сыграло для папы главную роль при выборе будущей профессии…
И мой почти семидесятилетний папа говорит с волнением: «Если бы я встретил сейчас своих учителей, я краснел бы перед ними, как мальчишка!»
А вот литературу он открыл для себя только спустя десятилетия. И всё потому, что учительница не смогла вызвать в первую очередь уважения к себе, позволяя на уроках вещи недопустимые. Она говорила почему-то на чеченском, обсуждая вопросы, весьма далёкие от литературы и русского языка. Она могла сказать и так, стараясь быть в доску «своей» для подростков: «В таком-то году Чехов откинул коньки…»
И вот всё это, увы, закрыло для папы двери в величайшую сокровищницу — русскую словесность, и только теперь он в восхищении начинает открывать для себя Достоевского, Пушкина и, конечно, его, Антона Павловича…
И мне самой не повезло с самой первой учительницей. Всего один эпизод приведу в пример: в День учителя она принимала от учеников роскошные цветы. Подошёл сирота Эдик и протянул полевой букет. Но она даже не взяла цветы в руки, просто приказала дежурным: «А этот веник унесите на помойку!»
А вот тут хочу обратить ваше внимание на один момент. Несмотря на всё это, я никогда — никогда! — не слышала от родителей ни одного плохого слова о ней. Просто звание первой — а это именно звание — я отдала второй, которая и вправду стала для меня образцом. А мои мудрые родители знали простую вещь: когда в семье говорят плохо об учителе, то таким образом буквально выбивают некую опору из-под ног своего ребёнка, для него просто рушится мир, как бы пафосно это ни звучало.
В нашей стремительной жизни, увы, всё меньше места остаётся традиции, и это очень печалит. Традиции никак не противоречат новаторству, а могут только усилить его, поскольку являются стержнем, и сами содержат в себе живую новизну! Одной из традиций русской педагогики всегда было возвышение души ребёнка. Ведь человек не может и не должен жить без высокого смысла. А обучая и воспитывая, учитель сам на этом пути внутренне совершенствовался, образовывал и свою душу. А ведь это и есть стремление к свету, к совершенству, и оно составляет смысл самой культуры! Культура как «возделывание» обращает наши усилия к внутреннему «саду» — к душе. Учитель обязан постоянно возделывать этот свой сад.
У Виктора Гюго в романе «Отверженные» есть, если помните, персонаж — епископ Мириэль. Приведу небольшой фрагмент, в котором автор описывает своего героя тонким штрихом: «Время, которое оставалось у него от тысячи дел, он отдавал работе: вскапывал свой сад или же читал и писал. Для этой и для другой работы у него было одно название — садовничать».
Вы, конечно, заметили, что и в больших книжных магазинах, и в маленьких лавчонках, и в киосках, примкнувших к автобусным остановкам, можно купить пособия для цветоводов о самых изысканных и самых простых цветах. Книги и книжицы изобилуют полезной информацией о том, что любит тот или иной цветок: этому нужны холодок и тень, этому необходимо солнце, этого поливай хоть каждый день, а тому и глоточка хватит на неделю. И это очень хорошо! Но почему же мы о детях так не любопытствуем, не трудимся над их душой — их садом?
Не столь важно, какой урок ведёт учитель — в каждом предмете можно найти такой ключ, который откроет ученику и красоту мира, и его премудрое устройство, и свой собственный внутренний космос. И эти открытия обязательно подарят ребёнку восхищение, и тогда к его знаниям присоединится ещё и огромная радость — радость узнавания! А узнавание сродного, как замечает профессор Вячеслав Вячеславович Медушевский, — это ключ к пониманию. И тогда более глубокие вещи станут доступны ребёнку, он будет гораздо больше замечать, слышать, откликаться. Помните, Бодлер сказал, что «в книге прочитывают лишь то, что уже имеют в сердце»?
И никакие, даже самые высокие технологии, не в силах воспитать личность ребёнка. Приведу удивившие меня слова одного из самых успешных в мире предпринимателей, основателя корпорации Apple Стива Джобса: «Все технологии мира я, не задумываясь, отдал бы за одну встречу с Сократом».
То, что подарено ребёнку в детстве, бесценно для всей его жизни и развития его души. Как не вспомнить русского философа и сказителя Бориса Викторовича Шергина: «Всё, что ты видел, всё, что ты делал, что переживал, во что вникал, над чем радовался или скорбел, всё это, как некие дрожжи, остаётся в тебе».
Конечно, молодому поколению всегда весьма непросто разобраться в том, где добро, а где зло, а утверждение Протагора, что «человек есть мера всех вещей» принципиально ошибочно. Кто мера всех вещей? Разве может человек идти вслед самому себе? Своим ошибкам, своим грехам, своей нечистоте? Он должен держаться Истины, которая пусть будет ему дороже всего, и она-то и есть та самая мера!
А нынешний мир всё смешал, взбил дьявольским миксером. Лукавый лозунг «Бери от жизни всё!» воспринимается молодым поколением как жизненная установка.
Однажды перед самым Днём Победы в автобусе разговорилась с пожилой женщиной, ветераном войны. Она сказала мне потрясающие слова: «Знаешь, не дай Бог ни тебе, ни твоим детям знать, как это — когда нет ни кусочка хлеба. Но я тебе вот что скажу: нам тогда, в войну, было легче, чем вам сейчас. Почему? Потому что мы знали врага в лицо. А ваше время всё смешало…» И ведь это сказал человек, не из книг, а в собственной судьбе познавший тяготы войны!
Будем же давать ученикам истинную пищу. А тем более, теперь, когда, кажется, сам век стал символом имитации и подлога: нас окружает как бы деревянная мебель, над нами — как бы лепные потолки, а арбуз на столе как бы спелый… И слава Богу, у нас есть настоящее небо, у нас есть великая музыка и поэзия, у нас есть Россия…
А сложности были всегда! Прочтите эти записи, и они покажутся вам очень близкими и верными. А потом я скажу, где и когда они были записаны:
«Наша молодёжь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков».
«Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодёжь возьмёт завтра в свои руки бразды правления, ибо эта молодёжь невыносима, невыдержанна, просто ужасна».
«Наш мир достиг критической стадии. Дети уже больше не слушают своих родителей. Видимо, конец мира уже не далёк».
«Эта молодёжь растленна, молодые люди нерадивы. Никогда они не будут походить на молодёжь иных времён. Молодое поколение не сумеет сохранить культуру».
Итак, первая запись была сделана Сократом (470-399 г. до РХ), вторая — Гесиодом (720 г. до РХ), третью сделал египетский жрец за 2000 лет до РХ и последнюю археологи обнаружили на глиняном горшке, найденном среди развалин Вавилона (возраст горшка — свыше трёх тысяч лет).
Давайте верить в наших детей! Давайте выращивать порученный нам сад, пусть даже если не нам придётся любоваться его плодами.
Недавно на уроке сказала первоклашка: «Вот курочка греет яйцо, греет, греет, и цыплёнок так согревается, что ему уже становится совсем не страшно появиться на свет». Пусть детям не страшно будет идти в жизнь, пусть то, что сейчас согревает их детство, будет для них их опорой и защитой.
Учителя — сакрально — действительно держат в руках будущее России. Пусть эти руки будут чуткими, а сердце не закоснеет при ежедневном труде. Давайте не бояться быть ласковыми, как просил нас великий педагог Василий Александрович Сухомлинский. Пусть ученики видят в нас образец, даже если мы сами себе признаёмся, что так далёк ещё путь к преображению нашей души… И тогда Родина, штрихи на лике которой мы все оставляем каждый день, будет не «печально глядеть на наше поколенье», а радоваться и его цветению, и его плодам.

Опубликовано: Василий (Фазиль) Ирзабеков